Довольно часто человек удерживает в себе свое полное несогласие с чем-либо, а когда чаша его терпения наполняется до краев, выплескивает ее содержимое наружу. В Евангелии такой переполненной чашей можно назвать непрерывные упреки Христа на книжников и фарисеев в двадцать третьей главе от Матфея. В этой главе каждый стих: порицанье, указание, Христова боль.

Чаша терпения Господа копилась в течении не одной человеческой жизни, от крови Авеля до крови Захарии прошло несколько тысяч лет кровавого иудейского непослушанья. «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков. Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!» (Мф.23)

На протяжении многих лет Бог открывал Себя людям через знамения и пророков. Это обращение есть Господнее Откровение любви Своим неоперившимся птенцам. Во времена Моисея, выводившего свой народ из Египта, от Бога ежедневно спускалась посланная с небес манна. Бог в виде облака, огненного столпа и других знамений указывал Своему народу верный путь. Эти люди были свидетелями десяти египетских казней, они посуху переходили Чермное море. Бог постоянно обращался к народу от первого лица, но люди все больше молчали или устраивали Богу мятежи. Золотой телец был им ближе. Не слушал народ и пророков, через которых Бог пытался их вразумить, пророков не слушали и убивали. «Народ Мой, что сделал Я тебе, или чем досадил?» (Мих.6-3)

Когда Бог сошел на землю Человеком, «оперившиеся» птенцы ожесточились еще больше: «Зачем же Ты пришел нам мешать? Тебя мы не пустим к себе. Мы давно уже не с Тобою.» («Великий Инквизитор» Ф.М. Достоевский)

Народу хотелось, чтобы Христос ответил им «хотя бы и горькое, страшное» на их «ступай и не приходи вовсе никогда, никогда!» Ответным же поцелуем Христа в бескровные уста иудеев стало Его добровольное восшествие на Крест. «Зачем Ты пришел к нам мешать?» - трижды спрашивал Христа старик-инквизитор.

«Любишь ли ты Меня?» - кротко продолжал спрашивать веками каждого приходящего к Нему человека, прибитый к Древу Христос. И этот самый главный вопрос часто оставался без ответа.

Когда воссияет Свет в Новом Иерусалиме, если под Иерусалимом понимать нутро человеческой души? И всякий ли раз, подъезжая к Иерусалиму, Иисус будет безудержно и громко рыдать (Лк.19-41) зная, что город вскоре погибнет, а Сам Он будет висеть на Древе?

Когда дом пустой окажется домом полным? Ведь следующая встреча, при которой весь мир разом воскликнет: «Благословен Грядый во имя Господне!» случится только в день Его второго пришествия. Где этот миг, превращающий человека-инквизитора в верного и любящего сына?

Перед Своей смертью Христос подарил бескровному миру новую Кровь, Он оставил человеку полную чашу Своей неиссякаемой, бесконечнейшей Любви. В этой Крови отражаются все события вселенной: уходящий из Эдема Адам и заново благословенный Иов, рыдающий под тыквой Иона и смиренно принимающая страшную и прекрасную весть Дева Мария, освобожденный от погребальных пелен, воскресший Лазарь и любимые, вечно непослушные дети родной Иудеи, таинственная ужасная Голгофа и тридцать обжигающих руку монет, весь Ветхий и Новый Завет, каждый - ныне живущий и еще нерожденный, и конечно же Сам Христос. Бездонная чаша Христовой Любви и вечно торопливый, неуспевающий остановиться в своих порою мнимых заботах человек. Это ли не драма мира, дух небытия - отказываться от переполненной Любовью чаши Жизни?

Когда б мы досмотрели до конца
Один лишь миг всей пристальностью взгляда,
То нам другого было бы не надо
И свет вовек бы не сходил с лица.
Когда в какой-то уголок земли
Вгляделись мы до сущности небесной,
То мертвые сумели бы воскреснуть,
А мы б совсем не умирать могли.
И дух собраться до конца готов,
Вот-вот… сейчас... но нам до откровенья
Не достает последнего мгновенья
И громоздится череда веков. (З. Миркина)

Прохорова Елена